***
Пишет teroff:
Когда я был маленький и жил в другой стране, у нас была дача — 6 соток земли и домик 36 квадратных метров, в котором мы переодевались. Я любил поездки на дачу, во–первых, потому, что после того как мы выезжали на загородную трассу, отец пересаживал меня на водительское место и я вез всю семью в цитадель укропа и картошки, а потом гордый обходил автомобиль и протирал его от пыли. Во–вторых, — еда… Не знаю почему, но вкус черного хлеба поджаренного, да простят меня правоверные котаны, с салом на костре был особенно вкусным именно на даче и мне безумно нравилось собирать сухую траву, щепки, ветки и поджигать все это, сидя у костра поджаривая хлеб с салом.
Но не бывает только одного счастья от поездки на дачу, всегда есть оборотная сторона — картошка! Больше всего на свете я не любил (да что скрывать и сейчас не не люблю) сажать картошку. Каждые майские праздники, пока счастливые дети, чьи родители не обзавелись дачами, гуляли на улице, отдыхали и веселились, мы — каторжники аграрного труда ездили хоронить картошку.
( Collapse )
Когда я был маленький и жил в другой стране, у нас была дача — 6 соток земли и домик 36 квадратных метров, в котором мы переодевались. Я любил поездки на дачу, во–первых, потому, что после того как мы выезжали на загородную трассу, отец пересаживал меня на водительское место и я вез всю семью в цитадель укропа и картошки, а потом гордый обходил автомобиль и протирал его от пыли. Во–вторых, — еда… Не знаю почему, но вкус черного хлеба поджаренного, да простят меня правоверные котаны, с салом на костре был особенно вкусным именно на даче и мне безумно нравилось собирать сухую траву, щепки, ветки и поджигать все это, сидя у костра поджаривая хлеб с салом.
Но не бывает только одного счастья от поездки на дачу, всегда есть оборотная сторона — картошка! Больше всего на свете я не любил (да что скрывать и сейчас не не люблю) сажать картошку. Каждые майские праздники, пока счастливые дети, чьи родители не обзавелись дачами, гуляли на улице, отдыхали и веселились, мы — каторжники аграрного труда ездили хоронить картошку.
( Collapse )
В пробиравшейся по вражеским тылам группе беженцев самой маленькой была двухлетняя Берта, которая тяжело переживала ежедневный страх и напряжение перехода и часто плакала. По мере приближения к линии фронта это становилось все более опасным. Родители девочки пришли в такое отчаяние, что решили утопить ребенка, чтобы спасти всю группу. Командир отряда забрал у них девочку, и понес ее на руках. Больше она не плакала.
