22 января 1969 года генсек встречал в Москве экипажи космических кораблей "Союз–4" и "Союз–5". В тот день ранним утром младший лейтенант Виктор Ильин, проходивший службу секретной воинской части города Ломоносова Ленинградской области, похитил из оружейной комнаты два пистолета с патронами, после чего самовольно покинул воинскую часть. Из Ленинграда он вылетел в столицу по заранее приобретенному авиабилету, благополучно пронеся оружие на борт самолета.
Из московской квартиры своего дяди он похитил милицейскую форму и в таком виде внедрился в оцепление у Боровицких ворот. Во время проезда кортежа он открыл огонь из обоих пистолетов по второй машине автоколонны, в которой, как он рассчитывал, должен был находиться генеральный секретарь. За шесть секунд Ильин успел выпустить 11 пуль, пока его не сбил мотоциклист кортежа, а затем скрутили сотрудники службы госбезопасности. В обстрелянной машине находились космонавты, которым должны были вручать в Кремле ордена: Леонов, Николаев, Терешкова и Береговой, который внешне немного походил на Генсека. В итоге Ильин убил водителя Илью Жаркова и ранил несколько человек. Сам Брежнев ехал в третьей машине кортежа и не пострадал. Встреча космонавтов передавалась в прямом телеэфире. Сразу после происшествия трансляция прервалась. День спустя было издано сообщение ТАСС, утверждавшее, что целью преступника были космонавты, однако всем было понятно кто был реальным объектом покушения.
Данные, собранные в ходе следствия, указывали на то, что Ильин был критически настроен к существовавшей в СССР системе партийной власти, утверждал в частности, что комсомол себя изжил, осуждал вторжение в Чехословакию, в положительном тоне отзывался о военных переворотах в странах третьего мира. Бездействие спецслужб, несмотря на поступившую информацию, предшествующую покушению, некоторые исследователи склонны связывать с интригами внутри КГБ, а именно противостоянием между председателем КГБ Юрием Андроповым и его первым заместителем Семеном Цвигуном. Ильин был признан невменяемым и 18 лет провел в одиночном заключении в Казанской специализированной психбольнице. Эту не до конца ясную историю Андропов использовал для обоснования ужесточения режима спецпсихбольниц и массовой госпитализации противников советского строя как опасных сумасшедших, способных на государственные преступления.
via
Journal information